Первая белорусская промышленная нефть была добыта ровно 60 лет назад

20 августа 1964 года в Речицком районе случилось то, без чего «Белоруснефть», возможно, не возникла бы двумя годами позже. Скважина Р-8 выплеснула на свет немного, всего 126 кубометров углеводородов, но для наших нефтяных «предков» это было самое что ни на есть золото – черное, драгоценное, словно Божий дар. О событии и людях, связанных с ним, написано немало, однако памятная дата – отличный повод вспомнить, как это было. Историю в лицах рассказывает портал neft.by.

И здесь особенно важно углубиться в контекст эпохи. Ведь то, что двигало прародителями «Белоруснефти», – безудержный фанатизм и даже авантюризм. Дорога к открытиям пробивалась через громадную стену общественного скепсиса. Когда набралось достаточно научных подтверждений, что попытаться найти белорусскую нефть все-таки стоит, в 1937 году появилось Белорусское геологическое управление. После Великой Отечественной войны, нарушившей амбициозные планы «поисковиков», в 1951-м возникла Белорусская контора разведочного бурения в Мозыре. Первое время она подчинялась Миннефтепрому СССР. Так южная часть нынешней Гомельской области стала плацдармом для масштабных исследований, что подарило первооткрывателям в 1953 году знаменитую скважину № 2 Ельскую.

Из книги Алексея Ерошенко «Белорусская нефть. Люди и время»:

В октябре 1953 года из скважины № 2 на высоту до 17 метров взмыл нефтяной выброс с таким нестерпимо ядовитым запахом, что пришлось работать в противогазах. Потом местные жители утверждали, что геологи раскопали древний скотомогильник. Тем не менее в этом коктейле с трехпроцентным содержанием сероводорода набралось около 16 кубометров нефти.

Тот первый нефтяной фонтан был маяком надежды, усилившим жажду открытий. И умерившим пыл противников поиска белорусской нефти. Скважин на Южной структурной зоне Припятского прогиба стало больше, но удача будто вновь отвернулась – результат был нулевым. Поиски все равно продолжались. И хотя власти даже перевели БКРБ из Миннефтепрома в Министерство геологии СССР (что можно расценивать как понижение), Москва раз за разом давала белорусской нефти второй шанс.

В том числе потому, что на XXII съезде КПСС в 1961 году утвердили сентябрьскую директиву Хрущева – «довести использование углеводородного сырья в топливно-энергетическом балансе народного хозяйства с 60 процентов до 80».  Хочешь не хочешь, а нефть надо искать. Это и вывело геологов с юга Гомельского региона на Речицкую площадь.

Владимир Гошкис, председатель Совета ветеранов компании, хоть и влился в белорусскую нефтянку 10-ю годами позже, но о специфике отрасли тех времен знает досконально.

– Как работалось первопроходцам на Речицкой площади?

– Порой не хватало элементарных средств по обеспечению безопасности. О комфортных условиях труда тоже говорить не приходится. Никаких котлопунктов и уютных вагончиков для проживания, как сейчас. Работа сопрягалась с огромными рисками.

Первые пробуренные скважины на Речицкой площади не сразу вскрыли продуктивные отложения с промышленными запасами. Лишь спустя время их разработали более качественно и те смогли дать мощные притоки. Иными словами, знаковое событие могло произойти намного раньше…

Но по воле судьбы случилось все на той самой 8-ой скважине. Вместе с ней в историю вошел и легендарный мастер буровой бригады Валентин Зайцев.

Его отрочество пришлось на войну. В голодный 47-й он пошел на курсы буровиков потому, что кроме стипендии там давали 600 граммов хлеба, а не 400, как в других учебных заведениях. В итоге именно здесь Валентин Зайцев нашел свое призвание. Работал на территории России, 6 лет в Молдавии, после оказался на белорусских землях.

В один из знойных августовских дней 64-го во время работы над 8-й скважиной помощник бурильщика принес Зайцеву только извлеченные, свежие, как пирожки из духовки, образцы керна. Лицо мастера посветлело. За годы работы впервые он увидел горную породу с настоящей, «живой» нефтью. Отправился вместе с керном в Мозырь – одни геологи ликовали, другие вели себя сдержанно, будто боялись сглазить.

Бурение продолжилось – до появления первой промышленной нефти оставалось всего ничего. За это время специалисты еще не раз воодушевятся и разочаруются, думая, что фортуна, едва подмигнув им, опять ускользнула. Но вот наступило 20 августа, ровно 4 часа утра. Оборудование затрепетало. Бурильщик поднимает одну трубу, другую… Раздается грохот и взмывает тридцатиметровый фонтан. Нефтегазоводопроявление – всегда авария, так что все могло закончиться фатально. Но чувство, что отыскал сокровище, захлестнуло до опьянения.

Из воспоминаний Валентина Зайцева (книга Алексея Ерошенко «Белорусская нефть. Люди и время»):

Одной искры хватило, чтобы все превратить в факел. Кинулся глушить дизели. А хлопцы, опомнившись, пустились в пляс под густым маслянистым ливнем. Обнимаются, мажутся. Шебутной Гришка Колдашенко песню заорал типа «широка страна моя родная, много в ней лесов, полей и нефти…

Когда залпы прекратились, оборудование окатили водой. Продолжили поднимать трубы из скважины, и начался еще более мощный нефтяной «гейзер». Пришлось даже пожарных звать, чтобы смыть нефть. К счастью, далее обошлось без фонтанов, нефтяники смогли установить превентор (противовыбросовое устройство на устье скважины) и спустить обсадную колонну. Да, бригада Валентина Зайцева работала в открытом стволе и это все равно, что идти по минному полю. Таким было время первооткрывателей – люди «наощупь» осваивали ремесло нефтедобычи, рисковали здоровьем и жизнью, чтобы обеспечить страну ценным ресурсом.

Владимир Гошкис вспоминает:

Я начинал трудовую деятельность в НГДУ «Речицанефть» на термохимической установке. Перед тем, как приступить к обязанностям, мне провели вводный инструктаж и обзорную экскурсию. Показали скважину № 8, которая фактически находилась на территории ТХУ. Хорошо помню, с каким благоговением местные работники рассказывали о ней. О том, что благодаря скважине возникла ТХУ, строится Установка подготовки нефти, появились высокооплачиваемые рабочие места… В НГДУ «Речицанефть» к ней относились очень бережно, называли «первой ласточкой».

Валентина Александровича, «приручившего» эту «ласточку» десятилетия назад, не стало в 2021 году – ушел из жизни в 91. Внук первопроходца Игорь Зайцев, ведущий геолог БелНИПИнефть, говорит, что именно дедушка вдохновил и отца Игоря, и его самого посвятить жизнь черному золоту. «Всегда был и будет для меня примером», – с гордостью сказал он во время короткой беседы…

К чему привели события августа 64-го? Шуму в прессе, щепетильной подготовке скважины к повторному испытанию, усилившимся поискам углеводородов и бурению скважин, образованию «Белоруснефти»… Одно открытое месторождение за другим, неслыханные 8 миллионов тонн добытой нефти к 1975 году, а после – постепенное, естественное снижение уровня добычи углеводородов. Специалисты стали рациональнее относиться к запасам. Какие бы пертурбации ни случались, постоянно совершенствуется инструментарий, в ход идут технологии, позволяющие работать с «трудной» нефтью. И главное – особое внимание технике безопасности и условиям труда. Стало бы все это возможно, если бы не фундамент из проб и ошибок крестных отцов предприятия?

Антон Серебренников, главный инженер – заместитель генерального директора «Белоруснефти»:

В 2023 году уровень нефтедобычи на территории страны достиг 1 млн 876 тысяч тонн – рекорд последних 28 лет. Все благодаря наращиванию бурения скважин с протяженными горизонтальными стволами в продуктивных горизонтах и проведению в них многостадийных гидроразрывов пласта. Скважины оснащены современными системами телеметрии, все процессы автоматизированы, внедрена «Интеллектуальная система цифрового месторождения». Последние годы новые технологии позволяют постепенно наращивать добычу. Но не только в них дело – именно уровень профессионализма, компетенций, самоотдачи наших работников помогают «Белоруснефти» зачастую делать невозможное.

Источник: neft.by